11 Henry Lawson Ave|Devereux & Johnson

Родители достаточно часто звали к себе в гости молодое семейство Деверо-Джонсон, так что совсем не удивительно, что в этот обычный вечер им захотелось принять таких важных гостей, как их зять и дочка. Тем более, что младшая упорхнула от отцовского очага и замерзала в далекой Англии, или же лучше сказать в сырой старушке Англии. Она хочет там учиться… будто она там сильно кому-то нужна, и в Лондоне без нее никак. Но это проблемы Мии и родителей, а вот проблемой Санни в данный момент была одна коллега по работе, которая не только умудрилась испоганить рабочий день, но и еще порядочно так подпортила настроение на весь вечер, ведь после ссоры на душе остался какой-то очень гадкий осадок… Словно вода закипела и теперь вся тяжесть и жесткость летали в хаотическом порядке вокруг, угрожая столкновениями и стычками как между собой, так и с другими… Как бы во всем этом не задеть того, кого ты пока еще не научилась ценить или просто не знаешь как подать себя теперь… Почти всю дорогу в машине они оба почти не разговаривали.
Испортились ли их отношения сейчас, когда Сиенна носила под сердцем их общего ребенка? Пожалуй все-таки что-то изменилось… Был он – малыш, с которым они недавно таки сдружились… почти прошла тошнота, но вместо нее пришла привязанность или же скорей то самое ощущение любви к своему ребенку.  Не плоду. Но ребенку. Их малышу. А что Уильям? Он был по-прежнему заботливым, а на публике они не отходили друг от друга… играли роль счастливой пары. Наверное, после того разговора, который больше и не повторялся о том, что она не потерпит вторжения в свою работу и остудил немного их отношения. Или виной всему ребенок, который появился так неожиданно, но… все-таки может быть, стоило уже тогда задуматься о том. Что причину нужно искать порой в себе и в том, что порой высказанное тобой в слух и для одних лишь ушей могут быть подобраны тем, кому их просто противопоказано слышать.
Деверо уже мирно посапывал, лежа на боку и обнимая подушку, когда Джонсон захотелось вдруг пить. Не могла противиться своему желанию, как и не могла противиться любому порыву. В последнее время она и не могла отказать себе в лишней порции обеда порой. Или десерта. А это кило, лишние кило, набирать которые она совершенно не собиралась набирать. Тем более, что ей было хорошо известно прошлое Уила… А он привыкший к стройному телу, вряд ли взглянет на нее так как прежде… Но это были мысли, которые обычно приходили под конец той самой лишней порции, и тога, когда от нее уже нельзя было отказаться.
Хочу пить, - словно произнес маленький ребенок внутри Санни, или это Сиенна просто вспомнила как приходила ночами на кухню… рылась в холодильнике и не обнаружив ничего подходящего, просто наливала себе в стакан молока, добавив какао и разогревала все это в микроволновке. Сегодня повторила свою старую и добрую традицию, и когда она уже доставала стакан из микроволновки на кухне появился Маршал Джонсон. Похоже ему тоже не спалось о чем и поинтересовалась дочь.
- Я услышал, как кто-то идет по лестнице, и догадался что это можешь быть только ты, - улыбается отец, доброй такой и ласковой улыбкой, на которые он был не так уж и щедр. Не часто Сиенне приходилось видеть отца таким… довольным и счастливым. Наверное, раньше, ему просто некогда было обычно, да и как быть с этой необходимостью поддерживать статус строгого и в то же самое время любящего, но на расстоянии, отца? Сиенна только улыбкой реагирует на слова отца, про себя заметив изменения… Отпивает теплое молоко, наслаждаясь вкусом своего особого какао. Почти как в детстве, только сейчас она далеко не ребенок, да и когда им была, то жило семейство Джонсонов в несколько другом доме.
– Послушай, дорогая, - тем временем отец снова возвращает себе привычный для него вид, такой серьезный взгляд и полон решительности в том, что он сейчас продиктует своей дочери. – Не стоит воспринимать тебе работу  так близко к сердцу… - начинает из далека, но вот Санни отлично знает к чему тот клонит.
- Не воспринимать близко к сердцу? – переспрашивает угрожающе холодно, без доли намека на компромисс. – Ну, хотя бы ты, пап, не начинай тянуть эту лебедку. Не нужно. Зачем, если я и так отлично знаю, что мне на работе не светит так много, как еще было месяца с два тому назад, - сказано скорей с горечи, нежели искренне. Думала ли она так на самом деле? Иногда, да. Но чаще, склонялась к тому, что пыталась придумать новый план на развитие своей карьеры.
- С чего ты взяла? – отец тем временем тоже не собирался сдаваться. Упрямство, коронная черта характера всех Джонсонов. Мия вся получилась в маму – это видно сразу. Но к чему тут Миа и мама? – У тебя отличный брак и ты отлично справляешься с выполнением всех пунктов контракта.
Ох уж этот контракт и отец! Сколько раз он разговаривал со своей дочерью наедине, столько раз и не забывал напомнить как ей повезло… Конечно повезло, ведь Уильям был весьма хорош собой и ей было очень даже неплохо вместе  с ним. Они всегда отлично проводили время, не обтягивая себя какими-то признаниями или обещаниями. Даже контракт подписали. Там нет ни слова сказанных про любовь. Только верность, дети и далее по пунктам… Прозаично и так просто. Но в какой-то момент, всего на мгновение, Санни показалось, что ей чего-то не хватало… Толи это случайно совпало с известием о беременности и пришло бы в любом случае, толи виной тому беременность, которая наталкивала на  самые разные вещи. Пускай Деверо все так же продолжал бережно к ней относиться, но появилась неуверенность в завтрашнем дне, в себе, своем будущем и в конце-концов, в том что она может потерять его. Но контракт! Зачем снова и снова о нем вспоминать? Отец словно нажал в очередной раз на ту самую рану, или просто присыпал солью. 
- Контракт, - словно вцепилась зубами в него и не отпустит. – Ты придумал все это. Это была твоя затея. И да, я очень благодарна за то, что ты напоминаешь мне об этом при каждом удобном случае, - не брала передышки, не останавливалась. Достаточно громко, не уменьшая своего пыла. – Забыл ведь, что ты придумал это для моей карьеры, а теперь говоришь мне отказаться от мыслей о ней?! – вспылила. Завтра будет еще сожалеть об этом. Даже очень, но пока выбросила все что могла. Теперь хотя бы нет того негатива, засевшего в ней с самого обеда. И почему только тогда, когда выливаешь свой накопившийся негатив, свое зло и свою темноту на близких людей, даже если они не были причиной твоего гнева, страдают тоже они?

Отредактировано Sienna Johnson (2013-01-28 09:38:55)

Контракт. Как же редко это обозначение  использовала в своем лексиконе Санни, когда имела в виду их с Уильямом отношения. Договоренность. Границы и четкая определенность. И если раньше казалось, что все, как и было прежде: чудесно, легко и непринужденно, то сейчас она то терялась в просторах обещаний и необходимостей, то порой просто задыхалась от того, что не может получить чего-то больше чем то, что было в контракте. А чего еще хотеть? О чем мечтать, если все и так расписано и по полочкам разложено. К тому же, если и казалось со стороны, что Сиенна Джонсон была собрана и как всегда целеустремленна, то сейчас… сейчас, это была только привычная и очень удобная оболочка, за которой удобно пряталось буквально все то, с чем никак не могла разобраться Санни.
Хорошо, что отец не стал продолжать этот глупый их спор, а лишь отвлекся на менее конфликтную тему, поняв, что с дочерью разговаривать бесполезно. А может просто слова дочери и его больно кольнули? Или старик Джонсон уже куда умней и знает, когда стоит закончить спор, что конечно же, более логично. – Я пойду спать, - отчиталась тем временем Санни и, сполоснув под струей воды из крана свой стакан, поставила перевернутым на столе. Покинула кухню совершенно не понимая, что могло произойти за столь небольшое количество времени. Не знала даже, что кто-то мог услышать слова, сказанные просто в пылу спора. Не обнаружив в кровати Деверо, искренне удивилась. Ведь, когда уходила он мирно себе спал… А сейчас кровать была пустой. Что-то случилось? Проверила в ванной, но и там никого не оказалось. И вроде все вещи были его тоже на месте… Тревожный звоночек отозвался на сердце женщины, и она решила еще раз спуститься вниз и проверить, нет ли там где-то Уильяма. Вдруг что-то случилось. Но что? И только из окна на лестнице заметила силуэт Уильяма возле бассейна. Что он там делал ее, конечно же, интересовало, но все-таки больше журналистка обрадовалась тому, что она хотя бы его нашла.
И должна была признать в очередной раз, что она волновалась. Но скрипя зубами, конечно же. Когда есть контракт, проще следовать ему пункт за пунктом, получая при этом все его бонусы, а не мешать туда какие-то волнения или что-то там еще. Но открывает дверь и наперекор всему ломается в личное пространство Уильяма, присев позади него и положив свои руки ему на плечи, обращается, произнося каждое слово на ухо: - Почему ты здесь? Я думала ты спишь… - не обнимает, не притягивает к себе и не думает прижаться самой. Словно это разрушит какой-то миф, верить и почитать который было очень удобно и уместно. Молчит. Не знает, что еще сказать и как нарушить тишину, которая в последнее время начала нагнетать и угнетать своей звонкостью. Нарушить границу? Разве она может? Нет, и только не это. Кладет свой подбородок к нему на плечо и продолжает молчать. А что сказать? Что луна так красива и так здесь свежо, оказывается. Или рассказать о том, что повздорила с отцом? Потребность что-то сказать. Заглушить тишину. Откуда? Зачем? Никак не могла понять этого… Ведь это совершенно никак не хотелось уложиться в ее прекрасной макушке. Или нужно было просто не слушать то, что говорил разум? Доказано, что разумные люди приносят в мир только разрушения… Пусть тот же Эйнштейн и атомная бомба. Ум и разрушение. Если считать Сиенну Джонсон умной блондинкой, тогда по всем канонам получается, что она должна что-то разрушить…. И как избежать этого? Как выключить свой разум и послушать что-то другое, что-то… что всегда оставалось в стороне, к чему никогда не прислушивалась? Вопрос и задача. Мазком языка увлажнила губы, и подняла с плеча свой подбородок. Уильям молчит. Как-то не верится в это. Неужели нечего сказать? – Что-то случилось? – спрашивает, даже не зная, что может услышать в ответ. Пугало? Немножко…Ну, ладно. Будем честными. Очень пугало.

Ну вот, словно сердце и нашептало неладное. Или как объяснить тот странный осадок, который не давал покоя, когда пришла и заговорила с Уильямом. Ведь не слышала даже и шагов в коридоре, у двери на кухне. Была уверенна, что слова донесутся только до ушей и сознания отца и тот отстанет со своими надеждами, потребностями и обязанностями, которые видел в браке своей дочери. Оказалось все совсем не так. Слова нашли уши и адресата. И ним не был Маршал Джонсон. А Джонсон наверняка остался при своем мнении, решив просто смолчать на колкую заявку дочери. Неужели она рассчитывала на то, что это сыграет ей на руку и отец больше не будет ей напоминать о контракте и том, что она у него такая умница, раз выполняет все условия как надо? Глупо, но да. Она надеялась на это. А вот, что касается Деверо, то тут блондинка просто была шокирована и не знала, что ответить на его слова. Колкие? Наверное. Но ведь и она не разбирала на кухне в разговоре с отцом слов, обращений…
Поморщилась, словно пытаясь разобраться в том, что мог слышать Уильям, хотя и прекрасно понимала, что… - То, что ты слышал…. – тихо произносит, но вскоре делает паузу. И что сказать, что это не то, что она думает? Что она просто хотела уколоть сказанным только своего гордого отца и лишь потому, что тот поддерживает своего любимого зятя в отношении работы в редакции? Ведь не поверит же. Знает, что глупо оправдываться. Ведь тот, кто оправдывается, всегда виновен. Но может, и стоило оправдываться, ведь частично… вина была только ее.
Но как всегда Джонсон не успевает придумать себе более логичное оправдание или просто ночью все  ее журналистские примочки решительно отказывались ей помогать, или просто они были совершенно не тем, что было нужно в данный момент. Не успевает ответить, ведь у Деверо свои аргументы, и нужно сказать его воображение дало себе волю.
Больно кольнуло где-то в области сердца, как только услышала предположение собственного мужа. Неужели он теперь думал, что это все был какой-то коварный план Маршала? И вот только мгновение спустя шок и растерянность переполнили всегда уверенную в себе журналистку, самую настоящую гиену. Сглотнула и закусила губу. Больно закусила, даже не понимая, насколько. -Ну так как? – требует ответа Уильям, тем временем. И журналистке ведь ничего не остается другого кроме как действовать?
Не может заставить его повернуться к ней лицом. Ведь это ей просто не под силу. Пусть и пыталась. Но она ведь должна увидеть его лицо, пусть оно и расстроено. Магомет идет к горе – придвигается чуть ближе в сторону бассейна да так, чтобы видеть хотя бы часть его лица. Рукой касается подбородка мужчины и заставляет его посмотреть в ее сторону. Сейчас ее совсем не заботит, как это все выглядит со стороны. Как выглядит она со стороны или в глазах Уильяма. –Никак, - коротко отвечает журналистка на такой же короткий ответ Уильяма. Сейчас ей важно задать вопрос и глядя ему в глаза получить ответ: - Вот ты и правда так думаешь? Думаешь, что я вот так запросто могу ?... – дальше не продолжила. Запнулась. И не стала. Брови сомкнулись как обычно это бывало, а глаза… глаза, оставалось надеяться не были походи на те глазки котейки из мультфильма, умоляющего поступить так, как он того хотел. Остановилась. Опустила руку, но пока ее не отпустила идея прояснить ситуацию. – Ты ведь слышал не весь разговор с отцом… и не должен был ничего слышать из сказанного… - я ж не подумав? Да нет, специально… - Мне нужно было просто уколоть только отца …

Санни была шокирована тем, что получила в ответ от Уилла, но разве его ущемленное самолюбие станет слушать ее сейчас? Конечно же, нет. ДА и, что слушать? Череду каких-то нелепых оправданий, которые могла бы себе подыскать? Как только Деверо поднялся и заявил холодно о том, что сбирается пойти спать. Что же… - Иди, тогда, - про себя ответила ничуть не добрым голосом Сиенна, сложив руки перед собой на груди. Расстроена. Даже слишком сильно, и если все ее расстройство изначально начиналось из-за обычного рабочего момента, фактически пустяка, то сейчас это расстройство набрало слишком больших оборотов и его масштабы угрожали кардинальными изменениями в отношениях не только между Сиеной и Уильямом, но и между ней и родителями…
Устроилась на шезлонге, вытянув перед собой ноги, с совершенно не добрым взглядом поглядывая в сторону бассейна, где месяц тому на вечеринке искупала собственную сестренку. Сейчас бы с радостью выместила на ком-то вроде нее свою злость. Взяла бы за патлы и заставила бы ее окунуться пару раз, пока ей не полегчает. Ведь ей Мию ничуть не жалко, а вот из-за Деверо и отца чувствует себя страшно виноватой. Мало не впервые. Так чувствовала еще тогда, когда впервые наврала о том, что не курила и не пила ничего крепче шампанского. Хотя, есть еще некого рода обида на то, что Уильям подумал о том, что она, Сиенна Джонсон могла создать такой вот коварный план. Но сидеть, давиться от гнева или жалости… это вовсе не было ей по нутру. Смахнув с лица заблудившуюся на щеке слезинку, решительно поднимается из шезлонга и отправляется в сторону дома. Если при укусе змеи нужно избавиться от яда, так нужно и сейчас – избавить Уильяма от этих ядовитых мыслей, которые просто оттолкнут его от нее. Ведь Санни не хочет этого. Почему не хочет? Без разницы.
На кухне светится еще свет, наверняка там еще находится Маршал. Но не ради него она ворвалась в дом и не скрывая своего гнева, раздражения громко поднимается по лестнице. И даже если бы Уильям сейчас спал, она все равно бы заставила его проснуться и выслушать ее. Но будить не пришлось. Обнаружила супруга на балконе, так что сразу туда и отправилась, не медля с тем, что крутилось на кончике языка:
- Ты не смеешь думать так о нас, о том, что было и есть!- заявляет, тыча пальцем в грудь словно разъяренная фурия. – То, что ты слышал – не правда, или правда какой видит ее себе мой отец. Я должна была сказать ему, чтобы он наконец-то отстал от меня, чтобы больше не повторял, как все красиво он устроил. Ведь, отец тут вообще не причем! Ведь я нашла тебя, я! На том банкете и я даже не знала, что так получится все, - говорит достаточно четко, громко и не останавливаясь. Она еще не закончила и ей есть, что сказать. – У меня не было плана, я просто хотела, чтобы всегда было так, как получилось с тобой. Ведь нам же было хорошо, не так ли? Я боялась, что ребенок нарушит нашу идиллию и потому, я была расстроена. Да, через работу тоже, но и из-за этого тоже… Ведь я ничего не планировала, так что не смей так думать! Просто не смей, - ухватывается за его футболку, но не притягивает к себе. Сама уткнулась мужчине в грудь, высказав почти все… и пытаясь просто перевести дух. Говорить на одном дыхании, да и еще такие пламенные речи – это немного изнурительно, тем более для беременной дамы, которой вообще волноваться нельзя. Не поднимает больше взгляда на Деверо. Просто потому, что боится даже сейчас наткнуться на непонимание, или недоверие. Или на еще что-то, но не знала на что именно.Это был долгий день с великой частью негатива, который просто нужно было пережить… и завтра все будет лучше, чем сегодня… Правда?